mmnt

Желтая Стрела - большой рассказ (или маленькая повесть, на манер повестей Белкина), написанный Пелевиным в ранние годы, изданный в 1993. В то время Олегович был еще молод, силен, энергичен, парадоксален, нов. Прекрасен, как все новорожденное. Подхвачен энергиями пертурбаций конца 80-х. И категорически несовместен с советским, погибающим гештальтом, как нечто невиданное, на измерение (а то и два) ширше скучного советского мира. Гребенщиков от литературы, так сказать.

Углубляться в генезис творчества ВО я не хочу (тем более, что и генезиса никакого не случилось, все разошлось на самоцитаты про "накакоиненного Кибальчича"). Однако Желтая Стрела, как мне кажется, один из лучших и самых точных текстов Пелевина.

Субуд - это интересное и странное явление. Попытки описать это как некую "исламскую секту" или "новую религию" всегда неверны. Субуд не религия. Если искать аналогии, то вроде "трансцендентальной медитации" и прочей "лайя-йоги". Это не религии, а технологии. Методы настройки ума и сердца. Основная практика называется латихан, что в буквальном переводе значит "тренировка". Люди приходят в Субуд, чтобы "тренироваться", учиться. Они учатся служить Богу Единому, подчинять Ему все свои помыслы. Имя этого Бога они не называют - потому что у Бога нет имени, Он просто Есть. Христианин говорит: Бог или Deus (с поправкой за язык), мусульманин: Аллах. У буддистов Будда - не бог, там это понятие очень сложное, местами жестко затабуировано. Однако буддийский Бог тоже существует. А Великая Единая Сила, Источник, известны всем развитым религиям.

В. То есть, эта энергия играет роль отрицающей силы, по отношению к высшим?

Дж.Г.Б. Совершенно верно. Эта диаграмма показывает, что в человеке есть нечто большее, чем просто жизнь. Сам человек представляет собой нечто большее, чем просто живое существо; определенная его часть взаимодействует с энергиями, выходящими за рамки жизни...

К этому времени, т.е. к ноябрю 1916 года, положение дел в России

начало принимать весьма мрачный характер. До тех пор мы, во вся-

ком случае, большинство из нас, каким-то чудом сохраняли здравое

отношение к «событиям». Теперь же «события» подступали всё

ближе и ближе к нам, затрагивали каждого из нас лично, и мы более

не могли не замечать их.

Русский национализм находится в процессе становления. В точном смысле слова русского национализма никогда не существовало. Славянофильство как в своей оригинальной, так и во всех своих производных формах, вплоть до современного евроазиатства (не путать с «евразийством» как продуктом русской идеалистической философии начала ХХ века), к русскому национализму не имеет никакого отношения.  То, что подразумевают под национализмом в России на бытовом уровне, есть архаика, рудимент дополитического сознания (черты которого, впрочем, можно легко обнаружить в любом обществе, в том числе и в самом что ни на есть развитом «европейском»). Это не национализм, а «рев племени», как об этом образно написал один из авторов сборника «Из глубины» (1918).  Национализм не может появиться раньше, чем возникла нация. Спокойный и непредвзятый взгляд на проблему должен привести объективного наблюдателя к мысли, что процесс становления русской нации пока еще не завершен (как минимум). Есть русский этнос, есть русский народ, но русская нация — это не история, это будущее.  В то же время нельзя сказать, что в России вовсе нет элементов национального строительства. «Нациогенез» идет в России своим особым, непростым путем с Петровских времен. Россия на свой особый манер, «толчками» входит в Новое время. Она, как длинный караван, растянулась на несколько исторических поясов. Хвост еще топчется где-то в Средневековье, а голова уже влезла в окошко постпостиндустриальной эпохи и аккуратно осматривается по сторонам.