Из ненаписанного
Царевна-лягушка
Гарин вернулся утром. Самая первая электричка подхватила его, полумертвого от сна, подхватила его огромный рюкзак. Гарин ничего не помнил – как ехал, помнил только вокзал, метро, дверь квартиры. Он посадил рюкзак на стул, выпутался из лямок.
Дома все было как всегда. И пустая квартира гулко отвечала на каждый стук. В раковине стояла чашка из-под кофе, Гарин оставил ее перед отъездом, не помыл.
Из рюкзака Гарин извлекал разные туристские предметы. Некоторые сразу бросал в ванну – постирать, палатку встряхнул и повесил на крюк к потолку – сушить. Для того же вытащил резиновую лодку – раскатал на полу, стал надувать. Квартира сразу наполнилась разным речным мусором: из палатки сыпался песок, травинки застряли в углах, какие-то веточки, улитки.
К этому Гарин привык. Песок он подметал, а улиток и прочих приблудных животных выбрасывал за окно, в траву.
Когда Гарин накачал лодку, внутри он обнаружил небольшую лягушку. Ее примяло в рюкзаке, и она сидела, ошалевшая, открывала рот и никуда не убегала. Гарин долго смотрел на нее и даже почесал затылок. Поначалу он решил выбросить ее за окно, вместе с улитками, но потом пожалел лягушку (трава там была, деревья, но никакого пруда или канавы не наблюдалось). Не то, чтобы Гарин был таким гуманистом, но все же – как он мог закатать лягушку вместе с лодкой и не заметить?
( Collapse )
